Психологический парадокс Второй мировой войны.

Об этом идет речь в статье «Третий Рейх: от триумфа к концу».

Германия вступила во Вторую мировую, имея огромное преимущество перед всем миром на инновационном, научно-техническом фронте.

В самом деле, на ниве ядерных исследований немцы ведут гонку до 1941 года. В реактивной авиации немецкий конструктор Эрнст Хейнкель в 1936 году принимает на работу в свою фирму гения - создателя турбореактивного двигателя, 24-летнего Пабста фон Охайна. Первый в мире реактивный (не ракетный!) самолет Хе-178 успешно летает 27 августа 1939-го. Он строится по схеме, что будет обычной для СССР и США пятидесятых. То есть, он похож на «трубу» с крыльями, кабиной и хвостовым оперением, как и МиГ-15.

Однако Рейхсминистерство люфтваффе встречает эту прорывную новинку весьма прохладно. Как и первый в мире двухмоторный реактивный «Хейнкель-280», полетевший 30 марта 1942 года. Заказа на него ведомство Геринга так и не дало.

Германия тех времен буквально фонтанирует прорывными научно-техническими проектами. Откуда вырастает баллистическая ракета Фау-2? �з ракетной армейской программы, запущенной в 1929 году - еще до прихода Гитлера к власти! Еще под эгидой Управления артиллерийских боеприпасов и баллистики рейхсвера, возглавляемого профессором (а потом - и генералом) Бекером. К 1932 году был построен опытный центр с полигоном в Куммерсдорфе.

Война начиналась немцами вполне инновационно. Они первыми в мире успешно применяют воздушные десанты, диверсионно-подрывные операции, практику молниеносной войны. Так, чтобы воевать с как можно более малыми усилиями и затратами, добиваясь стремительных побед. Символ этого начала войны - взятие неполной ротой лейтенанта Витцига сильнейшего форта Эбен-Эмаэль в Бельгии. Когда гитлеровские воздушные десантники, накачанные наркотиком-первитином, в мае 1940-го опустились на крепость в десантных планерах. Первыми в мире применив переносные кумулятивные заряды...

Но на этом инновационность тормозится. Осенью 1940-го Гитлер издает роковой приказ, запрещающий дальнейшее совершенствование тех видов оружия, если они не могли быть внедрены в армию в течение одного года. Тем самым Гитлер на два-три года замедляет овладение реактивной авиацией и ракетным оружием: баллистическим и зенитным. Когда блицкриг спотыкается в СССР-России и когда Германия вынуждена вести борьбу буквально со всем миром, это играет роковую для немцев роль. В тот момент они могут выиграть лишь за счет прорыва в следующую научно-техническую эру. Но именно эту возможность Гитлер перекрывает почти в самом начале войны. Судорожные попытки исправить положение в ее конце уже ничего не могут изменить.

Гитлер и его партия пришли на готовенькое. Примерно так же, как и постсоветские бонзы. � если у нас был богатейший научно-технический запас СССР, то у НСДАП - плоды титанического труда немецких ученых и конструкторов. Вот только с умом распорядиться гитлеровцы всем этим не сумели. Вместо того, чтобы заниматься атомным проектом, причем систематически и приоритетно, немецкие бонзы истратили уйму средств на мистическую чушь. На исследование рун, на экспедиции в Тибет и прочую муть. А вот «еврейские» США поставили на ядерные исследования, и в итоге первую цепную реакцию в графитовом реакторе провели осенью 1942 года. Немцы провели нечто подобное лишь в феврале 1945-го. Они так до конца и не определились, что делают: то ли сверхмощную бомбу, то ли энергетическую установку для подлодок. А поскольку работы эти никак не соответствовали заданной Гитлером быстрой - в течение года - отдаче, то и финансировались они так себе.
Гитлер принес с собой беспорядок в управлении. Он не контролировал даже своего ближайшего окружения, элементарно запуская дела и порождая безответственность в самом высшем эшелоне.

Правая, техническая рука Ганса Каммлера (обергруппенфюрер СС и главный по ракетным, зенитно-ракетным и реактивным программам Третьего рейха) генерал Вальтер Дорнбергер оставил свои воспоминания «Сумерки богов».

В них он описывает приезд куратора всех воздушных сил Германии и заместителя Гитлера, Германа Геринга, в ракетный центр Пенемюнде 30 октября 1944 года. До войны весной 1939г. Геринг посещал ракетный полигон (еще в Куммерсдорфе).

Геринг явился к ракетчикам в блестящих, красных кавалерийских сапогах из мягкой марокканской кожи с серебряными шпорами. � в просторной шинели из австралийского опоссума мехом наружу. В светло-сером знаменитом мундире, с маршальским жезлом, с платиновыми перстнями, украшенными рубинами. Каждые пять минут Геринг глотал наркотические пилюли. «Он производил впечатление пресыщенного сластолюбца, который потерял интерес к жизни...» - вспоминает Дорнбергер.

Геринг должен был знакомиться с ходом работ по зенитным управляемым ракетам, но он практически не слушал докладов. С раздражением посмотрел на пробные пуски четырех типов зенитных ракет. Мол, ничего нового не вижу! Геринг потребовал показать ему пуск баллистической Фау-2. Только это его и повергло в отличное настроение. А когда Дорнбергер попросил его дать наивысший приоритет работам над управляемой ракетой Х-4 «воздух-воздух» Крамера рейсхмаршал ответил: «Что толку в моем согласии? Не успею я вернуться домой, как какой-нибудь отдел моего главного штаба, конечно же, отменит мое решение. Сейчас у меня нет права голоса даже в своем хозяйстве...»

� это - второе лицо в Рейхе, некогда - уполномоченный по выполнению первого Четырехлетнего плана развития страны...

По материалам «Dal.by».