О целесообразности введения военного положения в Украине и использовании миротворческого контингента.

РћР± этом рассказал содиректор программ внешней политики Рё международной безопасности Центра Разумкова Алексей Мельник РІ комментарии «Р“лавреду».

По его словам, решение о введении военного положения требует дискуссии.
Однако оно запоздало - военное положение должны были ввести с началом агрессии в Крыму, согласно украинскому законодательству. Откладывание этого шага можно было понять, когда была необходимость проведения президентских и парламентских выборов. А сейчас аргумент об осложнении сотрудничества с МВФ в результате введения военного положения - это абсолютное лукавство, потому что не в этом главная проблема. Главная проблема при получении кредитов МВФ - это отсутствие реальных реформ, а не введение военного положения.

Второй аргумент, который звучит, - введение военного положения приведет к существенным ограничениям прав граждан, изъятию техники у предприятий и т.д. Это тоже не совсем правильно, и это тоже запугивание. При режиме АТО, который сейчас проходит, вводятся не менее существенные ограничения прав граждан и техника изымается.

Что даст введение военного положения сейчас?
Вряд ли это позволит существенно продвинуться в решении тех проблем, которые существуют: отсутствие четкой идеи о том, как решить этот конфликт, проблема ответственности командования за непрофессиональные решения, которые привели к существенным потерям. Но, по крайней мере, введение военного положения даст определение нашей ситуации: это не антитеррористическая операция, а война.

Позитивы от этого?
Это существенно облегчит позицию украинской стороны относительно обвинений в том, что, например, не выплачиваются пенсии населению оккупированных Донецкой и Луганской областей. Ведь если идет война, и территории оккупированы, ответственность за обеспечение населения на этих территориях возлагается на страну-оккупанта.

Следует отметить, что военное положение может вводиться как на всей территории страны, так и на отдельной ее части, то есть частично.

Введение военного положения это не объявление войны России, а декларация того, что против Украины осуществляется военная агрессия.

Алексей Мельник РІ комментарии изданию «РќРѕРІРѕРµ время» РѕР±СЉСЏСЃРЅРёР», РїСЂРё каких условиях возможно использование международного миротворческого контингента для урегулирования вооруженного противостояния РЅР° Донбассе.

Во-первых, возможность для ввода международного миротворческого контингента открывается только, если на это дают согласие обе стороны конфликта. Соответственно, для появления миротворцев в Украине нужно сначала договориться с боевиками, так называемых ДНР и ЛНР о двустороннем прекращении огня, а также согласовать линию разграничения.

Во-вторых, определяется задача миротворческой миссии: например, демилитаризация территорий, находящихся в зоне АТО, дальнейшая стабилизация и восстановление региона. Очевидно, что сейчас такой возможности нет, по крайней мере, я не вижу перспектив скорой стабилизации положения на Донбассе.

Поэтому ни первое, ни тем более второе условие для ввода миротворцев в ближайшее время выполнены не будут.

Но если говорить о возможности появления миротворцев в Украине, то наибольшей угрозой для нас в этом случае является введение российского контингента. Ведь перемирие, после этого наступит, лишь иллюзией, и ситуация на Донбассе перерастет не просто в замороженный конфликт. Мы получим настоящую отсроченную войну.
Ярким примером деятельности российских миротворцев является Приднестровье. Еще более ярким - Южная Осетия, где присутствие миротворцев РФ было использовано для провокаций, а регион стал плацдармом для агрессии против Грузии.

Есть риск, что на Украину будут давить, чтобы склонить ее к согласию на введение российских миротворцев. Но это компромисс, на который идти нельзя.
Сама идея введения миротворческого контингента не несет угрозы, но это не должны быть российские военные. Максимум, на что мы можем согласиться - присутствие военных наблюдателей со стороны РФ.
О полноценном российском контингенте не может быть и речи.