О ней рассказал в интервью журналисту «ДЕЛО» глава банка В. Лавренчук.
В марте ЕБРР принял решение войти в капитал австрийского банка в Украине, то есть приобрести 25% акций в Raiffeisen Bank International AG. Соглашение с ЕБРР сейчас на стадии подготовки. Состоялось решение с двух сторон - венский офис и офис в Лондоне, в соответствии RBI и ЕБРР, решили заключить эту сделку. Однако нужно еще получить разрешение от регуляторов и провести собрание акционеров. Все может произойти довольно быстро - буквально за несколько недель, потому что мы действуем по ускоренной процедуре.
По словам Карла Севельды, который является председателем нашего Наблюдательного совета, банк никогда не собирались продавать, но всегда были покупатели. Однако соглашение с ЕБРР однозначно изменит этот тренд. Потому что это стратегический инвестор для Украины. И это соглашение является очень важным сигналом для компаний с долгосрочными стратегиями в Украине.
До 2009 года существовала стратегия роста банка и соревнования за лидерство на рынке, включая такой важный показатель, как доля рынка. Начиная с девятого года наибольшим приоритетом стала не борьба за долю на рынке, а борьба за снижение рисков и увеличения эффективности. Нам удалось за два года перейти в качественно иное состояние. Мы называем это новые кредиты, или новый портфель. Начиная с первого января 2010 года и до последних революционных событий доля просроченных кредитов в новом портфеле не превышала 1,5%. Благодаря новой методологии мы уже в 2013 году достигли лучшего результата за все существование Райффайзен Банка Аваль в абсолютных цифрах - 100 млн. евро чистой прибыли (по международным стандартам финансовой отчетности).
Однако мы получили убытки в прошлом году, и так же закончим этот год. Причина - потеря наших портфелей в Луганске, Донецке и Крыму и девальвация гривны. Очевидно, что потеря нескольких регионов требует корректировки стратегии - мы проведем институциональную реорганизацию: за счет инвестиций в IT-технологии мы перестроим трехуровневую систему управления на двухуровневую и избавимся надстроек в 24 областях.
Сейчас мы переводим соответствующую концентрацию операций в главный офис, в Херсон. В любом случае расположения такого центра за пределами Киева оправдано по многим причинам. Это экономнее и это справедливо.
У нас нет приоритетного сегмента для обслуживания. Мы открываем счета всем отраслям, всем предприятиям, организациям и всем формам собственности. Однако когда составляется план новых портфелей, тогда оценивается, какая отрасль имеет перспективу роста. Пока падение ВВП составляет 11%, падение индустрии - 19%. На этом фоне единственная отрасль, которая демонстрирует рост, - аграрный бизнес и переработка (первичная и вторичная). Поэтому наши оценки рыночных перспектив определили, что аграрный рынок является таким, который будет расти быстрее, чем тяжелое производство. К тому же агрокомпании лучше других обслуживают свои кредиты.
Малый и средний бизнес - это именно та сфера, которая позволит банкам заместить высококонцентрированные портфеле. Другого пути я не вижу.
Мы надеемся, что наша реорганизация завершится на уровне областных дирекций в этом году, но согласно плану формально должна завершиться в первом квартале следующего. Мы имеем предварительные представления - сколько отделений нам нужно, чтобы охватить всех наших клиентов, а это 3 млн. физических лиц и около 250 тыс. компаний. У нас есть параметры, которые, мы считаем, были адекватными для рынка. Дальнейшее развитие экономики нам подскажет больше. Будет видно, когда завершится чистка банковского сектора, какой будет приток клиентуры.
Когда кризис достиг своего максимума, в 2010 году, у нас было 12 тыс. дел. Это очень много. Но в основном это были частные лица, компании было гораздо меньше. Раньше у нас были случаи, когда нам звонили в отчаянии наши представители областей, потому что суды были куплены, но сейчас такого нет, поэтому можно говорить, что ситуация изменилась к лучшему.
Спрос на депозиты на сегодня гораздо больше, чем спрос на кредиты, поэтому мы не можем нормально зарабатывать, чтобы платить проценты. Поэтому мы искусственно сдерживаем поступления вкладов, снижаем процентные ставки, особенно по валютным депозитам. У нас есть избыток валюты, а возобновлять валютное кредитование населения мы, разумеется, не будем. Но эту валюту надо куда-то деть. Если ее нигде не деваешь, то это прямые убытки, поэтому мы не можем ставить высокую ставку по валютным депозитам. Мы ставим минимальную ставку, демонстрируя, что на этих деньгах почти ничего человек не заработает.
Всего за последние 2-3 месяца у нас есть маленький отток вкладов. С одной стороны, мы не хотим, чтобы от нас уходили люди, с другой - мы не имеем мотивации платить столько, сколько эти вклады могут зарабатывать.
По материалам «ДЕЛО».